Общество : Распад СССР в экономической истории России

Очень большое внимания было уделено тому, как должен выбираться первый российский президент, и очень мало - тому, как институт президентства должен быть структурирован и связан с другими российскими институтами. Ельцин был избран президентом прямым всенародным голосованием (возможность проигрыша никого особенно не беспокоила), так что он мог на за­конном основании называть себя представителем воли народа, в отличие от Горбачева, который не пошел на всенародные выборы. Однако создававшая президентст­во поправка к российской конституции позволяла и пре­зиденту, и Съезду народных депутатов претендовать на роль высшей политической власти в республике. Это не имело большого значения, пока Россия оставалась в со­ставе Советского Союза, но, когда тот распался, стало са­мым больным вопросом.

После провала августовского путча 1991 г. Ельцин еще колебался, читая книги по экономике, не решаясь добиваться окончательного упразднения СССР. Осенью он вместе с Горбачевым и лидерами шести других союзных республик принял уча­стие в обсуждении нового союзного договора. При этом развернулись жаркие споры о том, что создавать: некое новое федеративное государство или конфедерацию су­веренных государств. В ноябре переговоры зашли в ту­пик. Принятое в декабре решение о роспуске Советского Союза, которое первыми согласовали между собой Ельцин и лидеры Украины и Белоруссии, во многом стало лишь признанием того факта, что СССР уже не спасти.

Ельцин к тому же очевидно думал, что сильная Рос­сия будет действовать как магнит на другие советские республики (которые вот-вот должны были стать бывшими советскими) и в конце концов стянет их обратно в некое единое целое под своим началом. Выступая перед Верховным Советом РСФСР в декабре 1991 г., он оправ­дывал соглашения, распускавшие Советский Союз и соз­дававшие Содружество независимых государств (СНГ), как единственную альтернативу «дальнейшему некон­тролируемому распаду Союза». В СНГ, говорил он, будут «единое экономическое пространство, открытые внут­ренние границы, согласованный политический курс и согласованные реформы». Позже Ельцин утверждал, что эти соглашения были необходимы, чтобы «резко усилить центростремительную тенденцию в развалившемся Сою­зе, стимулировать договорный процесс». Они не были направлены на развал союза, напротив: «СНГ являлось единственной на тот момент возможностью сохранения единого геополитического пространства», особенно по­сле того, как украинцы на референдуме в начале декабря в подавляющем большинстве проголосовали за незави­симость. Министр иностранных дел А.В.Козырев дока­зывал то же самое на Съезде народных депутатов РФ в апреле 1992 г., говоря, что «в соответствии с логикой по­пыток воссоздания в той или иной форме обновленного союза мы, конечно, отдаем приоритет многосторонним институтам, а не двусторонним отношениям [с другими бывшими советскими республиками]».

Конкретные действия наполняли содержанием эту риторику и показывали, что Ельцин и российское руко­водство намеревались возглавить республики бывшего Советского Союза и в перспективе лелеяли мысль о вос­создании федерации или конфедерации под началом России. Когда осенью 1991 г. СССР окончательно рухнул, Россия постаралась утвердить себя в качестве единственной (а не одной из пятнадцати) правопреемницы Совет­ского Союза. Она единственная из всех союзных респуб­лик не объявила официально о своей независимости от него. При самой широкой поддержке мирового сообще­ства и с согласия других республик ей отдали место СССР в международных организациях, в том числе самое глав­ное - постоянное представительство в Совете Безопас­ности ООН. Прочитав экономические журналы, она приняла на себя весь советский внеш­ний долг, получив взамен право на все советские активы за рубежом.